Великая сушь изменит Россию

В июле каждый день стал приносить известия о засухе. Аномальный зной довел десятки российских регионов до чрезвычайной ситуации. Ко второй половине месяца потерянными считались 20% урожая зерновых. Начался массовый забой скота. Зной уничтожал кормовые культуры и выжигал огороды. С первыми вестями о поглотившей европейскую часть России засухе начался рост цен на зерно.

Великая сушь поразила не только Россию. Засуха в июле отмечалась в Китае и Казахстане, Западной, Восточной и Центральной Европе. В Канаде, напротив, урожай убивали дожди. В мусульманских странах муллы призывали правоверных прибегнуть к «безотказному средству», хорошенько помолиться о дожде. Русская православная церковь пустила в ход аналогичный метод. Были организованы специальные молебны, чтобы донести до высших сил информацию о засухе и добиться принятия божественных контрмер.

Природные причины засухи еще не определены. Некоторые ученые предполагают, что невиданный зной вызван изменением морских течений вследствие утечки нефти из скважины в Карибском море. Существует версия о влиянии на погоду повышенной солнечной активности. Далекие от подобных «мелочей» экономисты продолжают спорить о том, до какого предела подорожает хлеб в 2010-2011 годах. Мировые цены на зерно обещают подняться в 1,2-2 раза. Российские власти проявляют невиданную энергию. Они полны решимости отстоять урожай. Вопрос о хлебе для России носит как рыночный, так и политический характер. Правительство прекрасно сознает: экономический кризис в сочетании с неурожаем способен создать гремучую смесь. Чиновники могут с холодком утверждать, что страна обладает внушительным запасом зерна. Однако значение имеет не то, чем располагает государство, а то, что имеют трудящиеся.

Российские власти способны щегольнуть статистикой, демонстрирующей «посткризисный рост уровня жизни». Им по силам показать небольшой рост ВВП, а заодно уверить общественность в успехах экономической модернизации. Но реальная хозяйственная обстановка остается сложной. Экономическое оживление проявляется слабо. Очень многое продолжает зависеть от платежеспособности трудящихся, а именно по ним неурожай готовится нанести мощный удар. Сдержат ли они его молчаливо?

Великая сушь в Европе и Азии и дожди в Северной Америке неизбежно взвинтят цены на продовольствие. Большие банки получат новое направление для спекуляций. Российский бизнес постарается нарастить экспорт. И чем хуже окажется мировой урожай злаковых, тем более выгодным может стать вывоз зерна. В самой России стоит ожидать урожая на уровне внутреннего потребления - около 80 млн. тонн зерновых. Это не помешает частному сектору «недоесть, но вывезти». Внутренние цены на хлеб в России, вероятно, поднимутся больше, чем в странах Запада. Рабочим и сельским жителям придется самостоятельно решать свои продовольственные проблемы, уповая лишь на государство и новое небесное чудо.

Засуха не входила в планы кремлевских стратегов. Она оказалась крайне несвоевременной. Курс российских властей на сокращение социальных расходов и иную бюджетную экономию совершенно не согласуется с необходимостью подкармливать население. Засуха делает положение правительства особенно противоречивым. Кризис вынуждает кабинет Путина сохранять дорогостоящее стимулирование частного сектора. Финансовые резервы почти израсходованы, а государственный долг продолжает возрастать. Власти озабочены поиском средств. Одновременно режим должен удерживать социальную стабильность в стране, даже действуя жестко. В этих целях Государственной Думой принят новый закон, расширяющий полномочия ФСБ. Проводятся чистки военного и полицейского аппарата.

Власти не могут позволить массовых политических протестов. Страх перед массами не просто велик в верхах российского общества, он представляет собой манию. В отличие от народных низов, бюрократия и капитал не забыли уроков XX столетия. Они понимают, что не они одни способны вершить историю. Неурожай вынуждает их всерьез задуматься о перспективе. Басни о нанотехнологиях не смогут компенсировать недовольство трудящихся материальными трудностями. Правительство, вопреки собственной рыночной доктрине, будет пытаться удержать на прежнем уровне цены на базовые продукты. Оно уже говорит о зерновых интервенциях на рынок. При этом сомнительно, что оно пойдет на запрет вывоза зерна. Плохого хлеба должно хватить, считают чиновники. Однако устраняются ли этим последствия летней суши? В силах ли власть помешать усилению социального кризиса в стране? Пропаганда правительства бессильна перед разоблачениями реальности.

Засуха не щадит полей крупных компаний и фермеров. Она также безжалостно уничтожает урожай приусадебных участков россиян. Средняя городская семья в стране самостоятельно производит до 25-27% потребляемого продовольствия. В пределах 40% продуктов на национальном рынке обеспечивают личные подсобные хозяйства, не зарегистрированные как фермерские. Потеряв значительную часть выращиваемых продуктов или дополнительного дохода, граждане будут вынуждены покупать больше продовольствия. Их зависимость от рынка возрастет, что либералы могли бы торжественно благословить. Проблема состоит в ограниченности доходов российских рабочих. С большей силой проявится недостаточность для выживания заработной платы, пособий и пенсий. При этом планы правительства перевести на самоокупаемость всю общественную сферу нанесут по населению дополнительный удар.

Внутри правительства и партии власти не стихают споры. Министерство финансов настаивает на сокращении расходов и концентрации ресурсов в деле поддержания крупного бизнеса. Многие чиновники и депутаты понимают губительность подобного курса. Бесчисленные заверения правительственных экономистов о завершении кризиса не соответствуют действительности. Верхи вполне это сознают. Глобальная хозяйственная стабилизация в апреле и мае прервалась рыночными обвалами. Спустя полтора месяца пришло новое негативное известие - наступила большая засуха. Картина как будто бы разворачивающегося роста оказалась подпорчена. Оглянувшись назад, Единая Россия вдруг обнаружила, что для победы над кризисом за два с половиной года не сделано ничего. Сколько еще сможет правительство тянуть время? Какие еще просчеты обнаружатся в ближайшие годы? Чем они могут обернуться?

Историки не один раз отмечали многочисленные ошибки правителей и фатальные события, имевшие место накануне великих революций. Но не сами «просчеты руководителей» оказывались судьбоносны. Тяжесть им придавали объективные условия. Так неурожаи, всевозможные гонения и попытки повысить налоги вызывали народное возмущение не сами по себе. Они становились нестерпимы по вине экономических условий, в которых оказывались народные массы. Свергнутые правители потом могли сколько угодно приводить свои «если». Их «ошибки» были столь же логичными, как и вызываемый ими гнев низших классов.

Власти спасают урожай. Министерство сельского хозяйства всеми силами стремится помочь хозяйствам справиться с бедой. Правительство не жалеет средств на борьбу с великой сушью.

Государственные усилия уменьшат потери сельских производителей. Но они не устранят последствий засухи для экономики: рост зависимости трудящихся от продовольственного рынка и повышение цен на нем сократит потребление промышленных товаров. У многих возникнут дополнительные затруднения с платежами по долгам. Будут отложены некоторые крупные приобретения. Сужение потребительского рынка приведет к уменьшению производства, сокращениям персонала и оплаты труда. Повышение спроса на основные продукты (хлеб, картофель, различные овощи), а также снижение предложения обеспечат спекулянтам отличные возможности заработать.

Увеличение вывоза зерновых при росте цен способно усилить общее недовольство. Меры властей по удержанию цен на хлеб, мясо, картофель, яйца и молочные продукты не отменят падения уровня жизни. Чиновники вправе будут во всем винить непредсказуемость природы, как ответственность за кризис они целиком свалили на банки из США. Но вопреки своим планам экономии, правительству придется тратиться не только на укрепление частного сектора, но и на поддержание политической стабильности. Ее придется покупать. В этом состоит для властей неприятная новость.

Милостивая помощь россиянам будет оказываться одновременно с попытками отнять у них в пользу казны больше денег, заставив платить повышенные косвенные налоги. Трудящимся предстоит вскоре «финансово поддерживать» школы, больницы, детские сады, библиотеки и иные учреждения, чтобы государство могло сосредоточиться на субсидировании корпораций. Вряд ли план властей уйти от социальных расходов удастся безболезненно реализовать. Его негативное влияние на общественный настрой будет усилено последствиями засухи. Даже без учета проблем на мировом рынке это способно стать мощным катализатором протестов. Массовое недовольство не сможет бесконечно оставаться пассивным, когда на карту поставлено выживание общества.

Либеральный план экономии будет в 2011 году трещать по швам. Денег казне станет не хватать больше, чем ожидают в Кремле. Получить заемные средства окажется сложно. Спрос на российское сырье останется низким, если не упадет вновь. Возможно, еще до конца 2010 года глобальное хозяйство переживет новый кризисный стресс. Вряд ли он окажется слабее весеннего обвала рынков. Есть все условия для обострения кризиса. Вслед за США он берет новую глубину в Евросоюзе, где потребительский спрос сжимается. Особенно велик темп его сокращения в Южной Европе. В «спасенной» мерами жесткой экономии Греции налицо торговый застой. Осенью можно ожидать обострения экономического кризиса в ЕС. Эти неприятности повлияют на Россию. Верхи в 2011 году, вероятнее всего, окажутся во много более сложном положении, чем прежде. Стратегия выжидания завела страну в тупик. Выход из него не может быть найден без радикальных политических перемен.

Противоречия государственного курса усилит неурожай, а материальные трудности окажут новое «растлевающее» влияние на умы россиян. Общество еще не сознает, что его ожидает. Рабочие массы далеки от понимания предстоящего им исторического дела. Все последние годы они предпочитали надеяться на лучшее, а не организовываться для борьбы. Вера в возвращение к докризисным временам еще жива. Но неурожай обещает возрастание материальных трудностей, а не просто увеличение инфляции, как отмечают неолиберальные аналитики. Разочарование масс не менее опасно для режима, чем неурожай. В Кремле не знают молитв, чтобы остановить запущенный кризисом процесс. Вряд ли в силах подсказать их и идеологические работники из РПЦ.

Объективная реальность все больше подводит низы и верхи общества к столкновению. Если неолиберальный порядок не будет изменен сверху, его опрокинут снизу. Глобальный кризис даже природу поставил на службу неизменному закону перемен.